Квартира Гокудеры

Квартира, где раньше жил Гокудера.

Просторная двухэтажная квартира, почти в самом центре Намимори, с подземной охраняемой парковкой, на которой у Гокудеры стоят мотоциклы, ярым фанатом которых он является. Вся квартира выполнена в контрасте белых и чёрных тонов.
На первом этаже гостиная (см. картинку), в которой плазма во всю стену и музыкальный центр с большими колонками в разных частях комнаты для создания 3D звука, из гостиной выход на балкон. Также на первом этаже имеется кухня.
На втором этаже две спальни, одна Хаято с трехместной кроватью, и ещё одна комната для гостей. Также здесь ванная комната, душевая и туалет.

===) Бар.
В замочную скважину ключом, а сначала просто пальцем, Хаято попадает аж с пятого раза, чуть не сломав ключ к чёртовой бабушке. Придерживая Рёхея и тоже чуть не падая, Гокудера вползает в квартиру, мирненько сползая по стеночке вниз вместе с Сасагавой за компанию. Тот что-то невнятно бормотал, скорее всего однозначно про Киоко. А у Хаято в голове была зашибенная каша.
- Ты, понимаешь, Рёхей, - когда это они успели перейти на имена? - Люблю я Джудайме... Ик... А он... Ик... А ОН!
Дальше не заходило, Гокудера был уверен, что боксёр его не слышит, да он и не слышал. Тиская бутылку с остатками пойла неизвестного происхождения, Хаято глотнул ещё. Кто ж знал, что он так надерётся, благо, адрес вспомнил и такси поймал, а то шатайся они по улицам и пугай народ.

>>> Бар Намимори
Рехей чуть не помер, пока Гокудера пытался открыть дверь в свою квартиру. Но когда дверь все же была открыта, он почти на руках у бедного Хаято вполз в квартиру и тут же остановился у стены возле двери.
- Зачем ты прита... э... ме... - у Рехея заплетык языкался от всего того, что он выпил, но, кажется, что по сравнению с ним Гокудера был трезв, хоть это и было не так.
- Ты, понимаешь, Рёхей. Люблю я Джудайме... Ик... А он... Ик... А ОН! - парень чуть в истерике не был и нашел кому душу излить. Но Рехей просто многозначительно покивал и попытался шагнуть вглубь квартиры, но его ослабленные ноги не смогли выдержать такого большого веса этой груды накачанных мышц, и Рехей упал на пол. Точнее, на пол упал Гокудера, а сверху на него бухнулся Сасагава, прижимая парня к полу и смотря тому в глаза.
В какую-то секунду показалось что Рехей не растерялся и тут же придумал, что делать. Он сделал так, что Гокудера не мог двигать руками, то есть он прижал их к полу своими руками.
- Гокудера... Слушай... - Рехей еле выдавливал из себя слова, - ты... ну... типа. А как надо правильно целоваться?..
Сасагава отпустил руки Хаято и одной рукой потрогал его волосы, думая о чем-то своем.

Гокудера лишь ойкнул, когда на него свалилась тушка Рёхея. Было больно, и завтра точно будут синяки. Попытавшись приподнять боксёра, подрывник лишь усугубил положение тем, что дышать стало практически невозможно. Слабо брыкаясь и глухо матерясь, подрывник, наконец, успокоился. Поза новоиспечённого заложника его не привлекала, ещё больше его не привлекала туша Сасагавы, лежавшего на нём, он таки был не пушинкой. Но пока то, что происходило, доходило как-то туго.
- Слезь. Мн... с мня, - предприняв вторую попытку выбраться, Хаято всё же успокоился. Руки сводило судорогой, из колеи его выбил вопрос боксёра.
- Газон, ты охерел? - не больше чем на пару секунд пришло осознание и курьёзность ситуации. - Губами же.
Липкий ужас как-то разом заставил напрячься всем телом и внимательно вглядываясь в пьяные глаза Рёхея и вслушиваться в прерывистое дыхание парня. Пугала его ситуация, очень пугала. Пьяный он, пьяный Сасагава и полная дезориентация в пространстве и невозможность контролировать ситуацию. Ему с Рёхеем не справиться, тем более пьяным.
- Может, ты меня отпустишь... А почему ты вообще, - Гокудера замолк, как-то разом потухнув, накатило жгучее чувство сострадания и понимания, - ты что ни... ни разу... нет?

- Газон, ты охерел? Губами же, - Гокудера довольно быстро ответил на вопрос Рехея.
- Да я не об этом жеж... - Рехей помотал головой, продолжая смотреть в глаза Гокудере.
На секунду у Рехея закружилась голова как раз в тот момент, когда Гокудера что-то говорил, и спортсмен услышал только:
- Ты что ни... ни разу... нет?
Расслабив все мышцы, он полностью лег на Хаято, но потом понял, что раздавит парня, и подставил локти под себя.
- Не... Ни это, ни разу... - Рехей приподнял голову, и вдруг резко у нему в голову начали толпой лезть мысли.
"Что я вообще делаю? Почему Осминожья Башка тут подо мной лежит, а я лежу сверху, и почему я не могу двигаться? А ну да, я же выпил вроде, но что мы делаем? Это как-то не сильно экстремально-то..."

Гокудера морщится, ёрзая задом о паркет, устраиваясь удобней.
- Ну короче, слушай... - собственно, как начать лекцию о правильности и положительных качествах поцелуя Хаято знал, но если вдруг придётся переходить к практике. С этим возникала проблема. Гокудера, конечно, иногда сомневался в своей ориентации, но не настолько же, чтоб учить этому Сасагаву, который, между прочим, скорее всего, гонялся только за юбками, когда не думал о Киоко и боксе, получается, вообще не гонялся. Кашлянув, подрывник понял, что без указочки, наглядного материала и очочков он не сможет и слова сказать. Фыркнув, Хаято опять поёрзал. Тело скакало впереди мыслей, поэтому Гокудера приподнялся, обвивая руками Рёхея за шею, и коснулся его губ своими. Сразу же куда-то ухнуло понимание ситуации и логика. Глубоко вздохнув и прикрыв глаза, Хаято проскользнул языком в приоткрытые губы боксёра, коснувшись его языка своим, дотронулся его кончиком до нёба. Обычно он целоваться не умел, только с языком, но спрашивать же его не стал, как кто хочет, попросили научить - учит, а уж как научит и чему - не его забота. А сейчас было всё равно, тяжёлый Сасагава или нет, Гокудера почти силком заставил его лечь на себя, выгибаясь. В ногу характерно уткнулось нечто, нечто такое, что никак не могло быть ключами или чем-то подобным. Хотел было Гокудера начать возмущаться и вопить, но кто его отпустил? Рёхею, похоже, понравилось сие неподобающее положение.

- Ну короче, слушай... - Гокудера, видимо, хотел что-то сказать Рехею, но тот простонал и помотал головой, не желая что-либо слушать. Голова ныла, ныла сильно. Видимо, не надо было пить. Спортсмен, который должен блюсти все правила. Вот кем он был. Но каким-то образом этот сильный не только телом, но и духом, человек сломался и начал пить, причем сразу же неслабо. К тому же сейчас он слабо контролировал свои действия и с минуты на минуту мог потерять самообладание. Хаято обнял руками Сасагаву и стал его целовать. Рехей приоткрыл рот, только сам не понял зачем, видимо, рефлекс, и язык Гокудеры юркнул к парню в рот. Ощущения новые, но не сказать, что неприятные. Поэтому Рехей простонал и обнял парня. Но нахлынувшая волна возбуждения что-то переклинила в голове у качка, и он, приподнявшись, стал раздевать Гокудеру, смотря тому прямо в глаза.

Гокудера опять забрыкался, но тщетно, держали его крепко, ноги были прижаты к полу, руки были в захвате.
- Какого хрена, Газон..? - выдыхает Хаято, извиваясь как уж на сковородке, пряжка от ремня звякнула где-то возле головы, с него почти слетают штаны. Глухо рыча, он, кажется, ещё больше распылял мистера насильника Сасагаву, потому что футболка незамедлительно треснула по швам. - Стой, стой, стой, Рёхей... Я сам. Сам.
Боксёр как-то странно на него посмотрел, но остановился. А что ему оставалось делать? Опять-таки не выигрывала его сила. Но быть поиметым в коридоре собственной квартиры ополоумевшим качком, которому в голову ударил алкоголь и недо... Кхм, весна, было не айс. Лучше самостоятельно. Стоп. Что самостоятельно? Взять и так просто отдаться Рёхею? Разбежались, о плинтус не запнитесь. Сегодня, и вообще никогда, он не будет придерживаться правила: когда тебя насилуют, расслабься и получай удовольствие. Поэтому нужно было срочно выбраться из-под Сасагавы и рвануть туда, где можно от него спрятаться. Вывод - никуда. Это печалило, но попробовать стоило. Большим шоком стало то, что, похоже, его телу сие нехитрое представление очень даже понравилось, потому что боксёру в ногу тоже упирался "ключ" Гокудеры.

Так- если хотите яойствовать, прошу вот в эту тему https://other-ani.forum2x2.ru/t79p230-topic. В РОЛЕВОЙ ВСЕ СЦЕНЫ НОСЯЩИЕ СЕКСУАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ЗАПРЕЩЕНЫ!

Гомен, гомен, но..
мне разрешил администратор.
в правилах так же указано, в разделе "Общие правила и регистрация" в пункте 9, в котором говориться, что рейтинг сей ролевой NC17, но отношения сексуального характера разрешены только с позволения администрации.
Я получил разрешение на эти дйствия, как и Рёхей.

Тогда- прошу прощения, не знал!)

Рюто, у нас рейтинг ролевой повысили, если ты не забыл. Поэтому действия сексуального характера разрешены, но только с разрешения администрации.
Пункт 9
Рёхей и Гокудера могут продолжать играть.

Уже почти раздев свой объект насилий, Рехей остановился.
- Стой, стой, стой, Рёхей... Я сам. Сам, - Гокудера выбил из колеи своими словами. Сасагава пытался понять, что Хаято будет делать сам, и как, если Рехей не планировал его отпускать. Поэтому Рехей усмехнулся и, сдернув со своих штанов ремень, завязал им руки Гокудеры, после чего только отпустил их. Потом приблизился к лицу пленного и коснулся его губ, прошептав в них:
- Поцелуй меня, ещё раз? - после этих слов парень проделал тоже самое, что Хаято ранее.

- Разбежался, динамит тебе в зад! Обойдёшься. Буду я ещё... - Гокудера демонстративно отвернулся, ишь чего захотел, целуй его. Ага, может сразу в жёны к нему пойти или в клуб боксёрский записаться? Хаято попытался было развести руки в стороны, за что тут же поплатился, его сжали ещё сильнее, суставы немилосердно заскрипели, смещаемые со своих природных мест. Хватка у Сасагавы была что надо, фиг выберешься, оно и ясно, боксёр. Гокудера мгновенно пожалел об этом, ибо было довольно больно. Хуже было то, что руки ещё и замотали ремнём, который вгрызся в кожу.
- Больно же, придурок, отпусти, - зашипел подрывник, поворачивая голову обратно и с яростью смотря в глаза Рёхея. И вот сейчас второй раз пришлось расплачиваться за свои поспешные действия. Сасагава плотно прижался к его губам, хранитель лишь сдавленно замычал и, недолго думая, укусил боксёра за губу, ибо нефиг. Побаловались и хватит.

Видимо, Рехей является одним из тех людей, чьи рассуждения звучат как "Я сильнее, значит я главный". Хотя, если сравнить Гокудеру и Рехея в бою, их силы равны, но физически Сасагава значительно превосходит Хаято, а тем более сейчас, когда подрывник в таком состоянии. И несмотря на то, что боксер пьян, он отстраняется от Гокудеры, прикусив кровоточащую губу, и наотмашь ударяет Хаято по лицу. Но этот удар был скорее не просто пощечиной, а ударом плетью, так как Рехей явно не рассчитал силу. Либо до того разозлился, что рассчитывать ее совсем не хотелось. Голова Гокудеры чудесным образом откинулась в сторону, Рехей взял Хаято за подбородок и повернул к себе, посмотрев ему в лицо.

Удар наотмашь был больше похож на удар железной дверью с размаха. Ощущение, по крайней мере, было точно такое же. Голова мотнулась в сторону, Хаято даже вскрикнуть не успел, такого он не ожидал. Перед глазами плясали звёзды и расплывались круги, в ушах оглушительно звенело, перед глазами всё плыло, во рту появился металлический привкус крови, потрогав языком разбитую губу, подрывник скорчился, по подбородку потекла струйка крови. Да, пожалуй, так его ещё никто не бил, по крайне мере, с такой силой и настолько неожиданно. От очередного резкого разворота головы, Хаято чуть было не потерял сознание, всё вокруг раскачивалось и кружилось. Он от первого разворота ещё не отошёл. Скула жутко болела и складывалось стойкое ощущение, что помимо рук, ему сломали ещё и челюсть. Хотя боль притуплял алкоголь, но раздражение, страх и гнев потупляли и этот самый алкоголь, что не радовало вдвойне. Единственное, что сейчас хотелось, это побыстрее разобраться со всем произошедшим.
- Ты совсем страх потерял? - слизывая кровь с разбитой губы, прохрипел Гокудера, яростно сверкнув глазами. - Быстро отпусти.

- С чего бы? - Рехей приближается и проводит языком по губам Хаято, слизывая проступившую на них кровь. Дальше, окончательно сел на Гокудеру, как на подушку, взял того за волосы и приподнял наверх чуть ближе к себе.
- И о каком страхе идет речь? Тебя я не боюсь. Это тебе бы стоило побояться, - Сасагава с силой ударил подрывника головой об пол, потом опять поднял его голову за волосы, как бы готовясь повторить.
Никто, наверное, даже сам боксер, не предполагал, что может стать таким. Видимо, Рехею противопоказано пить. Но никто же этого не знает, так как пил он впервые и особенно крепко. Но хорошо было то, что из его головы вылетели мысли и об этом мире, и о Киоко, и об опасности. Такое чувство, будто он ни о чем сейчас не думал, просто делал поступки, о которых, наверное, в трезвом состоянии будет жалеть.

Его ощутимо трясло, дышать мешал всё тот же Рёхей, который уселся на него полностью, плюс ко всему мешала ещё и кровь, которой вскоре стало гораздо больше.
Звёздочки и прекрасная чёрная пелена поплыли перед глазами, когда голова поздоровалась с полом. И был бы рад Гокудера потерять уже своё долбанное сознание, но вот не довелось, оно крепко цеплялось за реальность, только сильнее подтверждая, что всё это не очередной кошмар. Хаято коротко застонал, зажмуривая глаза, дышать стало ещё нереальней, дурацкое давление и нервы опять дали о себе знать. Из носа пошла кровь. Чтобы не захлебнуться, парень старался дышать ртом, коротко выдыхая сквозь плотно сжатые зубы. Боль волнообразно расходилась от затылка по всему телу. То, что происходило с ним сейчас, уже казалось ожившей сюрреалистической реальностью какого-то психа. Находясь где-то на грани реальной истерики и банальной отключки сознания, подрывник уже даже не сопротивлялся, если только эмоционально, лишь бы больше не били.
- Отпусти, - в очередной раз хрипит Хаято, особо не надеясь на благополучный исход. - Что тебе надо от меня..?

Рехей второй раз ударил подрывника затылком об пол, после чего приподнялся и посмотрел тому в глаза.
- А ещё не ясно? - Рехей усмехнулся. - Я буду бить тебя до тех пор, пока ты не перестанешь сопротивляться и отдашься мне сам.
С этими словами Рехей встал и взял Гокудеру одной рукой за волосы, второй рукой придерживая за руки, чтобы все-таки не вырвать белые пряди из головы, потащил Хаято вглубь квартиры. Хотя по дороге он несколько раз сам чуть не падал, все-таки выпил он немало, но до назначенного пункта свой объект насилий он все же дотащил. Подняв его на ноги, Рехей с силой ударил Хаято лицом об стоящий впереди стол и прижал к нему, не давая подняться.
- А тебе бы лучше сделать так, как я хочу. Иначе могу ненароком и убить, - Сасагава пытался сделать свой голос не угрожающим, а более мягким, но получилось как-то наоборот.

Хаято отключается на пару секунд после очередного удара об пол, пропуская начало ответа Рёхея, да и не особо понимая продолжение. Голова отказывалась работать и противно ныла, разрывая болью виски. Появилось липкое ощущение страха и отвращения ко всему происходящему, пробегающее вниз по позвоночнику и теряющееся где-то в кончиках пальцев. Его мутило от сырого вкуса собственной крови во рту. Нестерпимо хотелось, чтобы больше не было больно, хотелось, чтобы это оказалось ложью, чьим-то жестоким розыгрышем, сном в конце концов.
- Отпусти, - на автомате повторяет он и глухо стонет, когда Рёхей тащит его к столу. Парень попытался брыкаться, но опять за это получил. Очередной удар выбивает из лёгких остатки воздуха, Гокудера выгибает спину дугой, чтобы вдохнуть, пытаясь подняться корпусом, но Рёхей всем весом придавил его к прозрачной поверхности стола. В горле встал ком, Гокудера готов был разреветься от происходящего. Кто же знал, чем закончится его предложение сходить к нему. Почему не повёл сразу на базу? Подрывник сдавленно всхлипывает, из последних сил сдерживая слёзы. Ну нет, он не доставит ему такого удовольствия.
- Не смей, - Гокудера задёргался из последних сил, голос предательски дрогнул и сорвался на истеричные нотки. Сдаваться он не намерен, но когда в очередной раз голова начинает дружить со столом, всё мигом как-то улетучилось. Не любил он боли, не переносил. Слишком сильным было потрясение, что Сасагава на это способен. Будь на его месте кто-нибудь другой, он бы, пожалуй, ещё и поиздевался, но то, что происходило сейчас, не лезло ни в одни рамки.
- Хватит, - хранитель уже банально рыдал, давясь воздухом и захлёбываясь кровью. - Не бей. Я... я понял.

Через какое-то время Гокудера ломается, заливается слезами и соглашается делать то, чего хочет от него Сасагава.
- Вот и отлично, - Рехей отпускает Гокудеру, но, не давая ему грохнуться, садит его на колени на пол, а сам и снимает штаны, которые ранее пытались спадывать, так как ремнем были связаны руки подрывника, а без ремня они все-таки немного великоваты. После, садится на стол и спускает боксеры вниз.
- Будешь меня слушаться, не буду бить, - Рехей говорил это спокойным тоном, дабы возможно успокоить Хаято, - а теперь соси у меня, но только попробуй укусить, будет больнее, чем раньше, я обещаю.
Он взял парня за затылок и притянул ближе, чтобы тому не пришлось сильно напрягаться. Конечно, он знал, что не факт, согласится ли Хаято с такими условиями, но выбирать насилуемому не из чего, поэтому, видимо, лучше повиноваться.

Кончики пепельный волос намокли от крови и липли к щекам, оставляли разводы на прозрачном кофейном столике. Гокудера прикрывает глаза, отрезвляющая прохлада стеклянной поверхности даёт лёгкое облегчение ноющей голове. Ремень немилосердно вгрызается в бледную кожу запястий, натирая, оставляя красные полосы, по щекам текли обжигающе горячие слёзы, смешиваясь с кровью, Хаято их уже почти не замечал, как и тупой боли, разрывающей виски, живот противно подводило, перед глазами всё продолжало плыть, если бы Рёхей его не держал, то он, скорее всего, просто бы упал. Очередной рывок, Гокудера похож на безвольную куклу. Он уже сломался, ему не хочется сопротивляться, будь, что будет. Низко опустив голову, подрывник так и остаётся сидеть, как его посадили. Слова Сасагавы вырывают его из какого-то транса, если он будет делать, что говорит боксёр, то бить его не будут. Но...
- А теперь соси у меня, но только попробуй укусить, будет больнее, чем раньше, - Хаято с нескрываемым ужасом поднимает взгляд на парня.
- Что..? - он не поверил своим ушам, замирая, не в силах двинуться, поражённый тем, что ему предложено было сделать. Дыхание сбивалось, его затрясло ещё больше, зубы отбивали неровную дробь,- Нет, я не....
Рёхей гневно блеснул глазами, схватив его за волосы, притянул ближе.
- Не надо, пожалуйста, - одними губами прошептал Гокудера, но выбора у него не было. Либо его опять будут бить, либо он подчинится. Сгорая от стыда и унижения, парень осторожно коснулся кончиком языка головки члена Рёхея, чтобы затем обхватить его губами, принимаясь двигать головой. Сасагава так и не убрал руку с его затылка, он при первом же движении только сильнее толкнулся в Гокудеру, раздирая глотку, тот в ответ лишь глухо заскулил и выгнулся, пытаясь уйти, но держали его крепко. Судорожно втягивая воздух через нос и плотнее обхватывая губами орган Рёхея, подрывник молил только о том, чтобы это всё быстрее закончилось, а лучше бы вообще не начиналось. Поняв, что дело не сдвинется с мёртвой точки и не пойдёт быстрее, хранитель подключил к губам ещё и язык, обводя головку и заглатывая член почти полностью.

Наверное, Рехей перестарался с "воспитательной работой", так как Хаято почти не сопротивлялся и быстро согласился делать сказанное. Но, видимо, при первом же движении Сасагавы, Гокудера передумал, но Рехей не позволил нарушить как таковое "обещание" подрывника выполнять все, чего он хочет. Потом Гокудера стал двигаться сам, но, кажется, что боксеру темп не понравился, поэтому он быстро остановил парня и встал на ноги.
- Продолжай, - он снова взял Хаято за голову, на этот раз двумя руками, и придвинул к себе. И когда тот взял его член в рот, Сасагава без предупреждения, придерживая голову Гокудеры, сам начал резко и быстро двигаться. Почувствовав, что он кончает, резко прижал Гокудеру к себе, войдя в его рот по самые яйца, и кончил ему в рот.
- Глотай, - Рехей отстранился от Хаято, закрывая тому рот рукой. Убедившись, что парень точно проглотил сперму спортсмена, он убрал руку.
- Теперь снимай трусы и вставай на стол, трахать буду.

Задыхаясь от напора Рёхея, от собственной крови и слёз, Хаято нервно стонет. Но отпускать его и замедлять темп никто не собирается. Глубокий минет он делать не умел, да что там, вообще не умел делать любой минет, опыта как-то не было, не довелось за все свои семнадцать лет попробовать. Так, только по фильмам эротического содержания примерно представлял, что и куда. Хуже всего в этой ситуации было только то, что крышняк у Гокудеры от стонов Сасагавы тоже снесло и алкогольные градусы незамедлительно этим воспользовались, ударив в голову. Сейчас Хаято волновал ещё и собственный стояк, даже, наверное, ещё больше, чем немаленький член спортсмена во рту. Гокудера упирается связанными руками в пол, чтобы не потерять равновесие. И вовремя, в последний раз толкнувшись в хранителя, Сасагава бурно кончает. Подрывник инстинктивно сглатывает, чувствуя, как вязкая, горячая, солоноватая на вкус сперма стекает по глотке. Не сказать, что ему это не понравилось, скорее, наоборот, и подрывник незамедлительно ужаснулся собственным мыслям. Голова практически не болела, чуть ныла, скорее всего, из-за остатков алкоголя в крови, который глушил боль и мысли заодно. По подбородку стекает тоненькая струйка спермы вперемешку с кровью, Хаято обводит разбитые губы кончиком языка, слизывая остатки семени и вытирает руками то, до чего языком дотянуться не смог. Пытаясь выровнять дыхание и бешено колотящееся сердце, Гокудера поднимает взгляд на Рёхея.
- Теперь снимай трусы и вставай на стол, трахать буду.
Хаято, пошатываясь, встаёт и прижимается к боксёру, чуть привставая, ибо Сасагава немного выше, и коротко целует его в губы, прижимаясь возбуждённым пахом к его бедру, ибо по другому стоять не получается. Зелёные глаза тускло поблёскивают из-под полуопущенных ресниц, голова чуть вбок, оголяя шею, глубоко и ровно дыша, Гокудера шепчет Сасагаве в губы, обдавая жарким дыханием:
- Обойдёшься, - яростным пламенем блеснули глаза, а на губах ироничная ухмылка, и вот сейчас глубоко насрать, разбежались. Будет он играть по правилам Рёхея, как же. - А канкан тебе не станцевать?